Уже неделю, обрывками, но постоянно снится один и тот же сон. Странный до невозможности, еще более реалистичный, чем на день ранее. И с новым разом начинает казаться, что не сон это вовсе, а воспоминание. Даже если не так (как оно и есть на самом деле), то почему-то запал этот сон в душу. Да и сегодня он запомнился полностью.
Окраины Дрездена, Германия, 1990 год. Ночное небо скрыто туманом, отчего-то очень тихо, никого вокруг. Никто не бегает в панике по улицам, не пытается помочь. И почему-то огонь, пожирающий внутренности маленького домика, тоже беззвучный. Вокруг что-то падает, горит, неимоверно жарко, почему-то больно, но нигде нет зеркала, чтобы понять из-за чего, а смотреть ни на руки, ни на другие части тела сил нет. Просто тянешься к окну, хочешь увидеть небо еще раз, выпрыгнуть из душной клетки. Хочешь жить, несмотря даже на то, что в соседней комнате пришиблен потолочной балкой старший брат, на кухне уже заживо сгорела мать, криков которой больше не слышно, а отец тот, кто все этот подстроил и сбежал в неизвестном направлении. Тянешься сквозь языки пламени вперед, стараешься не кричать от боли, крепко стискиваешь зубы и наконец хватаешься пальцами за оконную раму. Горячую до безумия.
Подтягиваешься в последнем усилии и выбиваешь стекло собственным весом, падаешь вниз, со второго этажа прямо в снег. А потом несмотря на боль тут же встаешь и с ненавистью сжимаешь кулачки, смотря на горящее здание, не уходишь. Холодно, больно, но не грустно. Маленькая девочка со светлыми волосами из простой немецкой семьи заходится смехом, полным наслаждения.
А сзади над тобой внезапно появляется зонтик. Черный, который закрывает от тебя туман, но оставляет в поле видимости огонь. И усталый, но добрый голос говорит:
- Забудь, ты ведь вчера сама сказала, что у тебя другая цель. Пойдем, девочка.
Киваешь, отворачиваешься и тут же стираешь из памяти события прошедшего дня. Ровно как и отца. Ровно как и то, что хотела ему отомстить. Вместо этого послушно идешь за черным зонтиком и его обладателем, потому что он ведет тебя к свету, и постепенной цели.
Хочется увидеть, что же дальше. Что же дальше, если дальше оно есть.
И вспоминается та неимоверная радость, когда как-то зимой ездил в Дрезден, над городом висел густой туман, а по улицам бродила толпа черных зонтов, закрывающих людей от падающих хлопьев снега.