Пусть и у меня будет\)

[xell]

А давайте, так.)
Человек этак пять, напишут мне темы (ключевые слова, музыка, может картинки), а я в свою очередь, напишу пять зарисовок.) Текстовых, или набросочных.)

для

j.Matt Monochrome, который просил город, грех, зима, револьвер, путь. Револьвер заменен на пулю, т.к. ну вот именно револьвер никак не впихивался >< В остальном все то, что просили) Надеюсь, понравится.^^
Ее крылья были липкими и невыносимо противными. Каждое прикосновение вызывало отвращение. Черная птица, спускающаяся ко мне с небес во снах. Черное пятно на фоне белого снега. До твоего появления я не чувствую холода, не чувствую морозного покалывания снежинок по коже, вообще ничего не чувствую. Сон являет собой бесконечную эйфорию Ничто. И в этом Ничего я чувствую себя прекрасным Никем, которому Ничего не нужно и которого Никто не обидит.
Но с небес спускается черная птица, стряхивая на меня свои длинные липкие перья. Неимоверным образом они разлетаются по всему городу от одного взмаха крыльев. Хотя в этом городе нет ветра. В этом городе нет никого и ничего, птица слишком выбивается из общей картины. И мне совсем не нравится то, что она не улетает. Как ни пытаюсь я оторвать от своего пиджака ее цепкие когти, как не стараюсь оторвать от рук прилипшие к ним перья, черная птица все равно рядом, все равно близко. Все равно смотрит своим черным неприятным глазом на пустынные просторы города.
Я не хочу спать, потому что я увижу эту птицу снова. Об этом можно говорить уверенно. На все сто. А ложиться спать для того, чтобы ощутить что-то неприятное... Кто же такого захочет? Точно не я. Мне хватает той грязной жизни, которую я вижу днем, бодрствуя. Когда ем скудный завтрак, то вижу, как за окном дерутся уличные дети за крохи черствой, но все же еды. Когда я еду на работу в своем сером запыленном авто, взгляд все время натыкается на продажных полицейских, скручивающих людей то тут, то там посреди бела дня лишь для того, чтобы от них откупились новыми порциями денег. Когда сижу в своем прокуренном офисе, как ни прячься за кипами бумаг, но все равно увидишь и тем более услышишь, каким способом девочка-секретарша зарабатывет себе на жизнь в кабинете похабного старикашки-шефа. Когда иду домой, то обязательно вижу наркоманов, трясущимися руками, вкалывающих себе смертельную дозу, у них что-то вроде притона в закоулках у моего дома. И даже перед сном прожженный грехами город не дает отдохнуть мне от этой жуткой реальности – в телевизионных новостях показывают в два раза больше того, что я вижу на улицах за день. Но приходится их смотреть, чтобы быть в курсе последних новостей. Для работы.
Так какого черта я должен засыпать и видеть в пустынном городе отдыха эту липкую черную птицу?! Заберите ее от меня, сверните ей шею, бросьте в печку и сожгите! Сделайте хоть что-нибудь...я хочу отдохнуть.
В этот раз что-то не так. Ничто по-прежнему вселяет в меня уверенность в лучшее, но птица не появляется дольше обычного. Нет, это бесспорно хорошее знамение. Просто трудно изменить тому, что привычно. В конце-концов птица вновь появляется, тяжелым камнем падает на меня с высоты, осыпает липкими перьями, вцепляется когтями в грудь и гортанно, хрипло выкрикивает незнакомые звуки.
После такой ночи проснуться оказалось еще труднее. Встать – практически невозможно, а по пути на работу настолько сильно кружилась голова, что стало тяжело дышать и двигаться. Потеря сознания была первой в моей жизни. С тех пор мне становилось все хуже. В горле словно застряла пластинка, перекрывающая доступ кислороду.
А черная птица стала появляться все позже и позже. Теперь хотя бы некоторое время, но мне позволено было наслаждаться спокойствием моего любимого города Ничего и Никогда.
Вчера у меня был приступ. Я говорю вчера так спокойно, хотя на самом деле не знаю, было это день назад или целую вечность. У меня был сердечный приступ, сердце остановилось практически внезапно. Несколько секунд боли, а затем закрытые глаза начали больно царапать острые когти. По щекам потекло что-то теплое.
Я опять видел черную птицу. Она была в два раза более липкой. На этот раз не только от того, что ее перья были клейкими изначально, но и потому, что из большой рваной, словно от пули, раны на груди у птицы лилась густая липкая кровь. Птица надрывно рвала воздух когтями, изредка царапая мне по лицу, грузно хлопала крыльями, а я стоял посреди своего любимого города, где Никто и Ничто правили тишиной, и молча смотрел на ее агонию.
Птица билась довольно долго. Но в какой-то момент внутри нее что-то словно переломилось, выключилось. Кровь остановилась, липкие крылья обмякли, когти в одну секунду съежились. Да и сама черная птица стала меньше, замолчала.
Перестала работать. Я наконец-то мог насладиться своим тихим городом полностью. Но черная птица вновь вздрогнула, хрипло каркнула. И я вспомнил о том, что у меня был сердечный приступ. И понял, что больше никогда не проснусь. Теперь все время я буду отдыхать от...
От чего? Кроме перспективы отдыха мое незабвенное Ничто не предлагало никаких альтернатив.
Я стоял в замешательстве несколько минут, не зная, что и думать. Все приоритеты внезапно стали незначительными. Птица дернулась еще раз. Как-то странно повернула шею и...полетела. Словно на сломанных крыльях, со свернутой шеей и тоненькой струйкой крови, вновь показавшейся из раны.
Я не знаю, о чем я тогда думал, но я схватил птицу за хвост. И она потащила меня куда-то за город.
Туда, куда я никогда не выходил из моего тихого города. Туда, где все было черным. Она стала моей путеводной звездой и верным спутником, который на последнем издыхании пробился через тьму вокруг грустного Ничто и выбросил меня в новый мир.
Может это Рай. Может даже Ад. Меня не волновало, какой будет эта вселенная. Главное, что теперь мне снова было куда возвращаться.
«Выздоравливай, птица, я еще вернусь».